Και νυχτόημερα η ψυχή μου κατάντησε

Και νυχτόημερα η ψυχή μου κατάντησε άλλον πόθο να μην έχει παρά το ταξίδι. Ακόμη και την ώρα που ερχόταν πικρό χαμπέρι στο νησί και ο πνιγμός πλάκωνε τις ψυχές όλων και χυνόταν βουβή η θλίψη από τα ζαρωμένα μέτωπα ως τ’ άψυχα λιθάρια της ακρογιαλιάς· όταν έβλεπα τα ορφανοπαίδια στους δρόμους και τις γυναίκες μαυροφόρες, απαρηγόρητες τις αρραβωνιαστικιές· όταν άκουγα να διηγούνται ναυαγοί το μαρτύριο τους, πείσμα μ’ έπιανε που δεν ήμουν και γω μέσα· πείσμα και σύγκρυο μαζί.
Δεν κρατήθηκα περισσότερο. Έλειπε ο πατέρας με τη σκούνα στο ταξίδι. Μίσευε κι ο καπετάν Καλιγέρης, ο θείος μου, για τη Μαύρη θάλασσα. Του έπεσα στο λαιμό· τον παρακάλεσε κι η μάννα μου από φόβο μην αρρωστήσω· με πήρε μαζί του.
- Θα σε πάρω, μου λέει, μα θα δουλέψεις· το καράβι θέλει δουλειά. Δεν είναι ψαρότρατα να ’χεις φαΐ και ύπνο.
Τον φοβόμουνα πάντα το θείο μου. Ήταν άγριος και κακός σε μένα, όπως και στους ναύτες του. Κάλλιο σκλάβος στ’ Αλιτζέρι — παρά με τον Καλιγέρη, έλεγαν για να δείξουν την απονιά του. Ό,τι παστό παλιοκρέατο, μουχλιασμένος μπακαλάος, αλεύρι πικρό, σκουληκιασμένη γαλέτα, τυρί - τεμπεσίρι, στην αποθήκη του Καλιγέρη βρισκότανε. Κι ο λόγος του πάντα προσταγή, αγριοβλαστήμια και βρισίδι. Μόνον απελπισμένοι πήγαιναν στη δούλεψη του. Μα ο μαγνήτης που έσερνε την ψυχή μου έκανε να τα λησμονήσω όλα. Να πατήσω μια στην κουβέρτα, έλεγα, και δουλειά όση θες.
Αληθινά ρίχτηκα στη δουλειά με τα μούτρα. Έκαμα παιχνίδι τις ανεμόσκαλες. Όσο ψηλότερα η δουλειά, τόσο πρόθυμος εγώ. Μπορεί ο θείος μου να ήθελε να παιδευτώ από την αρχή για να μετανιώσω. Από την πλύση της κουβέρτας στο ξύσιμο· από το ράψιμο των πανιών στων σχοινιών το πλέξιμο· από το λύσιμο των αρμένων στο δέσιμο. Τώρα στην τρόμπα· τώρα στον αργάτη· φόρτωμα - ξεφόρτωμα, καλαφάτισμα, χρωμάτισμα, πρώτος εγώ. Πρώτος; Πρώτος· τι μ’ έμελλε; Μου έφτανε πως ανέβαινα ψηλά στη σταύρωση κι έβλεπα κάτω τη θάλασσα να σχίζεται και να πισωδρομεί υποταχτική μου. Τον άλλον κόσμο, τους στεριανούς, με θλίψη τους έβλεπα.
- Ψε!... έλεγα με περιφρόνηση. Ζούνε τάχα κι εκείνοι!...

Αποτελέσματα (Ρωσικά) 2:

И nychtoimera моя душа итоге еще ​​тягу не только имеет путешествие. Даже в то время как идет горький Хамбер на острове и тонет угнетенные души всех и налил тихий горе морщинистые лбы, как T 'безжизненных камней от береговой линии, а когда я увидел orfanopaidia улицах и женщин Mavroforou, безутешная невесту, а когда Я не слышал его сказать кораблекрушение мученическую смерть, упрямство, с которым я был пойман, и я средствами; упрямство и sygkryo вместе.
Нет больше сдерживаться. Отсутствует отец с шхуны на поездки. Misefe и капитан Kaligeris, мой дядя, на Черном море. Он упал на шее; просил и мой манна за страха заболеть, он взял меня с собой.
- Я возьму, говорит он, но вы работаете; лодка хочет работу. Не psarotrata 'ве пищи и сна.
Всегда боюсь, что мой дядя. Он был дикий и злой, чтобы меня, как матросы. Лучше раб е Alitzeri - несмотря на Kaligeri, сказал, чтобы показать свою бездушие. Независимо соленой paliokreato, заплесневелый трески, горький, с причудами муки сухарей, сыра - мел, склад был расположен Kaligeri. И почему всегда важно, а agriovlastimia тирада. Только отчаянно пошел в обработанное. Но магнит, который вытащили мою душу сделал их забыть обо всем. Нажмите в одеяло, скажем, столько, сколько вы хотите, и работа.
Поистине бросили в работе с лицом. Они сделали игру лестницы. Чем выше работы, так хочется тоже. Может ли мой дядя хотел воспитательной от начала жалеть. От мытья одеяло царапины, от швейных паруса Стон каната вязания; ослабление Армении обязательными. Теперь насос, теперь же argati; погрузка - разгрузка, чеканка, живопись, мне сначала. Во-первых? Во-первых, то, что мне в виду? Я поднялся достаточно высоко, что распятие и увидел в море разорванной и pisodromei мой ypotachtiki. В другом мире, материк с горем видя.
- Если бы ... Скажи называют с презрением. Они живут, и они якобы! ...

Αποτελέσματα (Ρωσικά) 3:

и моя душа - это еще один ό η χ τ v  υ μ ε ρ альфа - желание не поездки.Даже когда χ Альфа μ π горький έ ρ ι остров и утопления в душе все печали и молчание лоб морщины на неодушевленные Альфа Каппа Гамма ι ι ρ ◦ Альфа λ ά ς λ ι ι тета, согласно ά ρ Альфа, когда увидел на улице ◦ ρ v  ◦ π Фи Альфа Альфа ί δ ι α◦ женщин мг альфа υ ρ составлять ό ρ ε ς;когда я услышал об их Альфа ρ ρ v  ι Альфа Сигма Альфа -, бета - Омега Йота Каппа Йота έ τ, согласно ς пи Альфа Альфа ρ η гамма ό ρ η τ ε ς жертв пыток, я бы был не упрямый; я упрямый, я не мог не дрожал. кубических метров выше.